Хм, а вот внутри дом обставлен довольно скромно, хотя я сразу поняла, что такая скромность стоит огромных денег: простенькая с виду мебель изготовлена едва ли не из самых дорогих пород дерева, шторы на окнах – из дорогущего кхитайского шелка, толстые ковры на полу и лестницах – с Востока... В общем, это дом явно не для простого работяги. Понятно и то, что на должное обустройство этого дома должны были потратиться огромные деньги.
Далеко идти не пришлось. Якуб остановился около одной из дверей, и кивнул мне головой:
– Господин Павлен попросил вас обождать его там, за дверью, в его кабинете, а сам он скоро сюда подойдет. Вернее, я сейчас к нему пойду, скажу, что вы приехали.
– Хорошо...
Как я и ожидала, кабинет хозяина соответствовал высокому статусу его хозяина. Тяжелый стол, стеллажи с книгами, несколько кресел, картины на стенах... Однако мне было не до того, чтоб рассматривать все это – просто я увидела, что при моем появлении с одного из кресел с трудом поднимается человек в церковной одежде... Да это же отец Витор! Как-то разом я поняла, что парень все еще неважно себя чувствует, с трудом передвигается, и ему тяжело стоять на ногах. Вон, он шагнул ко мне – и тут же качнулся в сторону, теряя равновесие. Понимая, что отец Витор сейчас может упасть на пол, я метнулась к нему, обняла, не давая упасть, а в следующее мгновение и молодой человек обнял меня. Какое-то время мы стояли, не размыкая объятий, и я поняла, что уже давно не чувствовала себя так хорошо.
– Как ты?.. – негромко спросила я отца Витора.
– Если честно, то все довольно-таки сложно и запутано... – вздохнул парень. – Но сейчас не стоит говорить об этом. Лучше скажи, как твои дела?
– Сегодня пугала ваших придворных дам Зайросом... Кажется, они ничуть не испугались.
Отец Витор ничего не ответил, но это было совсем неважно. Просто иногда хорошо просто молчать и стоять, прижавшись друг к другу. Кажется, что все сложности и проблемы куда-то исчезли, стали совершенно незначимыми, и вспоминать о чем-либо постороннем никак не хотелось.
Впрочем, эта идиллия долго не продлилась. Раскрылась дверь, и на пороге появился Павлен, правда, сейчас, вместо привычной простой одежды на нем было строгое, и в то же время дорогое черное одеяние инквизитора. Кажется, поменялась всего лишь одежда, но теперь Павлен выглядел уже не простым кряжистым мужчиной ничем не примечательной наружности, а тем Псом Веры, которого положено опасаться. Не удивлюсь, если выяснится, что он наблюдал за нами из какого-нибудь крохотного окошечка, или же широкой щели.
Появление этого человека было ожидаемо, но отец Витор только чуть сильнее сжал меня в своих объятиях, но на господина инквизитора это не произвело ни малейшего впечатления. Тяжело опираясь на палку из крепкого черно дерева, Павлен медленно прошествовал мимо нас, и с видимым облегчением опустился в широкое кресло за столом, отставив в сторону свою палку.
– Ну, и долго вы тут намерены стоять столбами?.. – поинтересовался он вместо приветствия. – В ногах правды нет, к тому же отец Витор только-только стал поправляться, и потому ему следует беречь силы, которых у него пока что слишком мало. Сумел встать на ноги – уже хорошо... Садитесь в кресла напротив меня, нам надо кое-что обсудить. Я специально привез вас сюда, чтоб можно было поговорить без лишних ушей. Госпожа Арлейн, вы догадываетесь, для чего я вас сюда позвал?
– Нет... – я помогла отцу Витору сесть в одно из кресел, а сама опустилась в другое. – Не имею ни малейшего представления.
– Тогда я должен вам кое-что пояснить. Сегодня утром отец Витор обратился ко мне с просьбой снять с него сан и позволить вступить в брак с вами.
– Но... – начала, было, я, не зная, что тут можно сказать. Сейчас был тот редкий миг, когда я была растеряна и не находила слов для должного ответа. Кажется, Павлен правильно понял мое состояние, и потому поднял руку.
– Погодите. Вначале выскажусь я, обрисую вам положение, в котором оказалась наша страна на текущий момент, а потом вы можете сообщить мне все то, что думаете. Так вот, вначале поговорим о вас, голубках. Разумеется, я давно замечал растущую симпатию между вами, но надеялся, что это все разрешится само собой. Знаете ведь сами, как говорится: с глаз долой – из сердца вон. Госпожа Арлейн, мне с самого начала не нравилась идея использовать именно вас для прикрытия нашей поездки в Зайрос: я бы, бесспорно, предпочел вместо вас мужчину – с ним иметь дело проще и привычнее. Но, к сожалению, решение по этому вопросу зависело не только от меня, но и от дядюшки принцев, а вы ему глянулись едва ли не с первого взгляда. Как он сказал: это именно то, что нам нужно!.. Кажется, среди коронованных особ нашей страны это едва ли не семейная черта – в первую очередь обращать внимание на таких вот холодных и рассудительных женщин, хотя, вообще-то, это дело вкуса...
– Хм...
– Не перебивайте меня. Конечно, если бы у нас было время, то я бы еще посмотрел возможных кандидатов, но на подобные изыскания времени у нас не было совершенно, сроки всерьез подпирали, и к тому же глава инквизиции вашего города отзывался о вас как о крайне выдержанном человеке, на которого можно положиться во всем. Он также упирал на то, что ваше разорение было вызвано семейными причинами, и потому внезапная поездка в дальнюю страну ни у кого не вызовет подозрения, и со стороны будет более чем обоснована...
Ага, это я уже поняла!.. – невольно подумалось мне. К тому там наверняка была еще одна причина, о которой господин инквизитор решил не упоминать: дескать, если даже я и сгину невесть в каких далях, то обо мне родная семейка точно не вспомнит, и уж тем более никто не станет разыскивать мои следы...
– Госпожа Арлейн, мне не в чем вас особо упрекнуть... – продолжал Павлен. – Просто я несколько не учел того, что отец Витор, будучи с самого детства окружен книгами, и любящий только теологию, может внезапно заинтересоваться красивой молодой женщиной, тем более что она, как выяснилось, полностью соответствовала его вкусам. И вот результат, причем, как я понял, отец Витор настроен более чем решительно. Так вот, молодые люди, придется мне кое-что вам пояснить.
Павлен на несколько мгновений умолк, а я посмотрела на отца Витора – парень сидит, чуть выпятив подбородок и нахмурив брови. Я уже знала, что когда на его лице появляется такое выражение, это означает только одно – молодой человек решил настаивать на своем.
– На минуту оставим ваши дела и поговорим о другом... – продолжил Павлен. – Сейчас принц Гордвин дома, но то, как прошла его встреча с отцом... Скажем так: это было ужасно, и после встречи с сыном король слег и больше не встает. Наши придворные врачи обещают ему всего лишь несколько дней жизни, после чего остро встанет вопрос о преемнике. Да, да, как это ни печально, но в ближайшее время у нас будет новый король. Сразу говорю: принца Гордвина можно смело скинуть со счетов, а еще один принц, тот, что очень долгое время находился в коме, скончался в то время, пока мы были в Зайросе, и его смерть, чего уж там таить, была давно ожидаемой. Третий принц, к великому огорчению, слаб рассудком, так что не может быть и речи о том, что он может занять трон, и на данный момент у нас остается всего лишь два кандидата – отец Витор и его младший брат. Вернее, первым на очереди станет отец Витор...
Ну, тут мог бы долго и не распространяться, мне и так все более или менее понятно. Однако Павлен продолжал:
– Беда в том, что положение нашей страны сейчас... ну, скажем так, несколько нестабильно. Польния слишком долго вела тайную атаку против нашей страны, умудрилась втравить в нее несколько сопредельных государств, и отступать от намеченных планов, естественно, не желает, а иначе ее потери будут весьма велики. Разумеется, речь идет не только о финансовых потерях, но и о возможной утрате репутации, что, как вы понимаете, может оказаться весьма болезненно. Пусть принц Гордвин сейчас выведет из этой шахматной партии, но сама игра далеко не окончена, потому как Польния так и не отказалась от своих планов по тихому захвату нашей страны. На это дело из королевской казны Польнии затрачены огромные деньги, и бросать это дело на полдороге правящий дом Польнии уже просто не может – они пытаются отыграть себе хоть что-то, да и их тайные союзники требуют каких-то результатов...